Moscow Travel Trip
— Limp Bizkit будут снова выступать в Москве — кричу Сальвии из-за компа.
— Круто, поедем? — отвечает, как обычно, с бонгом в одной руке, со смартфоном в другой.
— По-любому, я уже смотрю квартиру посуточно поблизости. Полетим на самолёте.
— А давай туда на поезде, обратно на самолёте? Мне нравится на поезде ездить..., — Сальвия под накуркой ушла в детские воспоминания о поездках.
— Ни разу не ездил на поезде, давай попробуем, — покупаю билеты онлайн на поезд и обратно на самолёт, бронирую на неделю квартиру посуточно недалеко от концертного зала и беру билеты на концерт. Всё это — не выходя из дома, через сеть интернет. Пятьдесят две тонны списаны с карты и тридцатку, думаю, надо взять с собой наличкой. Затариваю Лео дживиком, отдаю весы и зиплоки. Ясно было, что часть он скурит, поэтому говорю ему, что по приезду проведу ревизию.
— Вот, смотри: тут 215 граммов. Если остаток тут будет меньше, чем должен быть от проданного, я с тебя вычту.
— Не вопрос, шеф, — Лео в широкой улыбке демонстрирует гнилые зубы. Уходя, замечаю на столе стопку dvd-дисков. Все фильмы — как на подбор, женщина с ребенком ищет мужика со счастливым концом.
— Что за...?
Вспоминаю, что он живет с бабенкой, у которой есть маленький ребёнок.
— Ладно, Лео, остаёшься за старшего, удачи.
Выхожу на лестничную площадку.
— Хорошего отдыха! — доносится уже из глубины квартиры, дверь захлопывается и, уверен, в этот же миг Лео уже поджигал сигарету с чистым.
Когда-то в табачном магазине я купил машинку для забивки табака и сигаретные гильзы. Когда приходили друзья, забивал им фирменный табак из пакета и эти сигарета с фильтром выкуривалась с особенным удовольствием.
— А что, если?...
В голове возникла мысль забить гильзы миксом. Это не трава, особенно не пахнет. Если перемешать с другими сигаретами то никто и не поймёт что пара-тройка с «сюрпризом». И вот я засовываю пачку camel в боковой карман-сетку моего рюкзака.
Дата отъезда совпала с датой свадьбы наших друзей. Отлично отметить свадьбу, а потом отбыть на вечерний рейс с конечной станцией в Москве — казалось, что может быть лучше? Но, когда мы зашли в поезд, я ощутил недогон. Нижние места купе оказались заняты, настроение резко ухудшалось: на улице жара, в купе духота, наверху комары и тут ещё и недогон.
Проснулся я от шелеста пакетов, из которых что наши соседи — дед с внуком — по традиции, достали курицу, варёные яйца и бутерброды.
— Доброе утро!
— Доброе! Вы спускайтесь, садитесь, кушайте, мы подвинемся, — отвечает дед.
— Спасибо, аппетита нет, — отпиваю из бутылки Аква минерале. Сальвия показывает знаками, что ей надо дунуть. Мне херово. Тем не менее, беру сиги и мы уходим в туалет. От вида и запаха туалета, чуть не вышел вчерашний свадебный торт. Пытаюсь умыться, пока Сальвия забивает маленькую металлическую трубочку, которая всегда с ней. Она курит и смеётся, наблюдая как я пытаюсь достать воду из смесителя, по которому надо бить снизу. Кажется, что-то подобное было в каждом деревенском доме.
Возвращаемся в купе, дед с внуком разгадывают кроссворды, что-то там по вертикали и по горизонтали. Я включаю смартфон и планшет, посмотреть, есть ли связь, но ни одна из двух симок не работает, надо будет проверить на одной из станций. За окном унылый пейзаж «поля-деревья-поля», а еще ехать, как минимум, сутки. Нет уж, по мне так лучше на машине. Валяюсь на верхнем ярусе, играю в angry birds на планшете, опа, на МТСе появилось две палочки! Сразу загружаю messenger — клиенты в трепетном ожидании меня в сети. Успеваю отписать «проблемы со связью, оплачивайте, зайду, проверю и скину адреса». Оставляем сотовую вышку позади и интернет обрывается. Сальвия читает книгу в телефоне оффлайн. Предлагает:
— Пойдём в вагон-ресторан, посмотрим как там?
— Пойдём, — смотрю на деда с внуком, они опять что-то грызут.
Кроме официантки в вагоне-ресторане не было никого. Когда принесли меню, мы поняли почему: яичница и два чая из пакетика — 500руб. По телевизору шел клип нулевых:
— «Такого, как Путин, чтобы не пил!»
Чай отдавал хлоркой.
— Ты не задумывалась, почему Путин- Путин? — спрашиваю у Сальвии.
— В смысле?
— Ну это как ЛенИн, СталИн, ЕльцИн — тут скрывается глубокий смысл, заговор масонского клуба или другого, о котором мы ничего не знаем, но что-то в этом есть по-любому.
— Ты вроде нормальные сигареты курил, — смеется Сальвия.
— Да я серьёзно, а вот ещё почему Путин? От русского слова путь или английского «put» — класть. Скорее двойной типа покажу вам новый путь и клал я на всё.
— Ладно, пойдём. — Сальвия оставляет чай, я выпиваю полкружки и иду за ней.
К вечеру дед с внуком разгадали все кроссворды и стали играть в города:
— Москва
— Архангельск
— Киев.
— Киев — это Украина, — заявляет внук, — а мы договаривались только по России!
Но потом они перешли на карту СНГ, а позже на глобус.
В 6:00 утра прибыли в Москву. Когда мы уезжали, уральская погода была жаркой: +30 градусов Цельсия. В столице же оказалось градусов +5. Я в джинсах и одной футболке, с рюкзаком за спиной. Холодно, очень холодно. На метро добрались до нужного района, звоню хозяйке квартиры.
— Здравствуйте, мы бронировали у вас квартиру на сегодня, когда можно заселиться?
— Ой, эта квартира занята, но скоро должна освободиться другая, тоже в этом районе, я вам перезвоню, — тарахтит с украинским акцентом. На скамейке у пруда неподалёку смотрим, как плавают утки. Я курю сигарету, Сальвия забивает трубку и говорит.
— Пойдём купим тебе кофту, а то ты замёрзнешь, заболеешь, и умрешь.
На проспекте, в магазине Adidas, примеряю толстовку, Сальвия общается с продавцом-консультантом.
— Приехали сегодня с Урала, у нас жара +30, а в Москве + 5!
— Значит, и до нас скоро дойдет тепло - улыбается продавщица.
— Обычно, мы считаем, что наоборот от вас к нам погода идёт, — застегиваю толстовку, расплачиваюсь и вот уже не так холодно идти. Через 2 часа наконец заселяемся в квартиру-студию. Мне звонит мама.
— Как доехали, заселились?
— Да нормально, только что. Я тебе кину фотки в skype.
— Что сегодня будете делать? Съездите к Матроне, возьмите мне иконку!
— Ладно. Сейчас, наверное, и поедем.
Ещё на подходе к храму на улице стало попадаться заметно больше бомжей, калек, психически нездоровых людей, и беременных женщин, просящих милостыню. Чем ближе мы подходили, тем меньше мелочи оставалось в наших карманах. Наконец, мы добрались до кассы:
— К мощам одна цена, к иконе другая,
— вещает кассирша.
— У вас тут ещё и две очереди?
— Да.
— Нам подороже. Да ещё дайте свечек и иконку, — забираю в окошке билеты, пару свечек и сувениры. Проходим на территорию мимо припаркованных тонированных черных мерседесов.
— Уже несколько лет отец Серафим собирает деньги на новый храм, но пока хватило только на Ауди,— ворчит Сальви.
Приличный парк с прекрасным газоном мог бы быть здесь, если б не все эти люди, двойным кольцом окружившие маленькую часовню. Очередь как в туалет на на большом open air, это часа на два. Рассказываю Сальвии, как во времена панк-молодости, от нечего делать, приперся на собрание к Свидетелям Иеговы.
— Прихожу, значит, туда — это был актовый зал училища, присаживаюсь на складное кресло с краю. Слева от меня садится молодая семья с ребенком, у них в руках книжечки и всякая разная подобная хрень. У меня прикид: кожаная куртка утыканая булавками, на шее цепь с замком от почтового ящика, и на джинсах тоже цепь до колена. Волосы выбриты ирокезом, закрывающим глаза, вдруг слышу голос:
— Здравствуй, брат! — поворачиваюсь и вижу однокурсника. Наверное подумал, что я уверовал.
— А ты что здесь делаешь!?
— Помогаю нашим братьям и сёстрам. — Ага, ясно.
Смотрю, он с микрофоном бегает по рядам и подходит к тем, на кого сошла благодать. Их тамада начал петь песню, все встали со своих мест и стали подпевать. Я один в зале остался молча сидеть на месте, мне стало стрёмно и я пошел домой слушать «Гражданскую Оборону».
В гости зашёл Пацифист. Он любил хипповскую музыку шестидесятых и семидесятых, имел прикид хиппи, но вел себя как панк: пил спирт с портвейном и курил Беломор в свои семнадцать лет. Однажды, его задержали ППСники с вопросом «не припух ли ты средь бела дня у всех на виду курить шмаль?», указывая на косяк. На что он ответил:
— Это Беломор.
Они не поверили ему, один взял папиросу и удостоверившись, что это в самом деле не та трава, запах и вкус которой знают все ППС-ники, скривился:
— Парень, может тебе нормальную сигу дать?
Но дело не в сигах, а в самом стиле, ведь Пацифист— поэт заводских окраин. Вот сейчас он достаёт кассету:
— Держи, вчера записал альбом, послушаешь вечерком, — на обложке карандашом написано КЗОТ.
— Что за КЗОТ?
— Это «Кодекс законов о труде»!
— Оригинально. Ладно,послушаю.
Я рассказываю о своём походе на религию и общем знакомом-брате.
— Пошли сходим? — загорелся Пацифик. К тому времени мероприятие уже завершилось, на улице стояли две тетки и раздавали флаеры, увидев нас, всучили мне две брошюры.
— Спасибо! — говорю одной из них, сморкаюсь в напечатанного Иисуса и выбрасываю на газон. Сквозь смех, Пацифик говорит:
— Ну ты больной ублюдок, смотри, она их подняла и вытирает!
— Punk not Dead!
Сальвия поднимает одну бровь:
— Мда.
